Память святого мученика Емилиана

Поздравляем всех причастников с принятием Святых Христовых Таин.

Сегодня Церковь воспоминает святого мученика Емилиана, житие которого относится к 363 году, кончина – то есть это IV век, середина как раз.

И повествуется о том, что Емилиан был христианином. В то время христианство распространялось в Римской империи, и так или иначе происходили столкновения двух вер – язычества и христианства. И дело все в том, что у язычников богов было много, стояли храмы, стояли статуи богов. Как, впрочем, и сейчас стоят, только тогда еще больше было. Сейчас мы тоже с вами в центре нашего Отечества, в стольном граде в Москве, в Санкт-Петербурге еще больше можно найти на площадях, улицах – стеллы можно найти, барельефы, можно найти изображения, венчающие кровлю, античных богов. Да и что говорить, и на Поклонной горе, как вы можете видеть, несмотря на то что там есть конфессиональные храмы, православных, и мусульман, и иудеев, в центре высится шпиль, башня, если так можно сказать, или кто как назовет, вверху которой изображена богиня победы Ника, которая тоже относится к римским почитаемым божествам. Изображения Посейдона, изображения Зевса, изображения Аполлона, других божеств и сейчас находятся ну почти во всех городах нашего Отечества. Просто наш с вами глаз быстрее заметит храм, быстрее заметит православный крест, название улиц каких-то, площадей, связанных с христианством. Нет у нас улицы, так скажем, Афины или там площади Зевса, но тогда все это было.

И Емилиан, проходя мимо храма, в котором почитали римских богов, как-то раз зашел туда и противопоставил, так скажем, себя и свою веру во Христа Спасителя вере в языческих богов. В ту пору христиане не были теплохладными, не было такого, что как-то вот: а есть ли Бог вообще? Конечно, гностики постепенно как течение философское появились, но неверующих не было. И общепринятое было отношение к богам римским ну так, постольку поскольку. Игрища, празднества, возлияния с прочими делами в честь богов совершать любили. Кто же не любит, как говорится, попраздновать, тучно, толсто и красиво, все это сродни человеческому нутру. А вот такой реальной помощи народ не видел от своих богов. Да, приносили им жертвы, да, формально, так скажем, почитали их. Да, употребляли в просторечии какие-то выражения, связанные с богами. Понимали, что скрепляет общество единая религия. В то же время понимая, что, наверное, есть какие-то боги, которых они не знают, имели в некоторых местах алтарь Неведомому Богу. И вот апостол Павел этим как раз и воспользовался, когда приехал к коринфянам, что я по всему вижу, что вы набожны очень, и алтарь Неведомому Богу у вас есть. Так вот этого Бога, Которого вы, не зная, чтите, я вам и проповедаю. Вот так он начал свою проповедь о Христе. Очень, надо сказать, мудро.

А вот Емилиан поступил другим образом. Он решил на практике доказать, может быть, рискуя всей своей жизнью, всем своим существом, что Христос – истинный Бог. А все те идолы, которые воздвигнуты в храме, это суть дела рук человеческих. Или как тот же апостол Павел говорил, боги язычников суть бесы. И зашел в капище, взял молоток и разбил все статуи. И ушел. Через какое-то время разрушение в храме оказалось заметно – люди заходили, видели: все статуи разбиты, все жертвенники разбиты в хлам, разрублены. Стали искать, кто бы это мог сделать. Ну и как всегда, наказывают кого попало, кого-то там схватили где-то: ах, вот это ты! – и давай, значит, человека бить. А Емилиан это увидел и сказал: оставьте его в покое – какого-то крестьянина там обвинили в этом. Это я, говорит, сделал. Конечно, весь гнев обрушился на него. Представьте себе, какой вызов бросил Емилиан: не просто, так сказать, богам римским, но и вызов обществу, вызов не просто дерзости человеческой, вот я такой молодец сейчас вам покажу, как я умею орудовать молотком. Нет, он же исповедал себя христианином, противопоставляя свою веру, своего Бога римским богам.

И вот когда гнев всех обрушился на него, решили его за это, естественно, убить. И били его нещадно, и в конце концов, бросили на дрова, желая сжечь, чтобы ничего вообще от него не осталось, от этого Емилиана. И подожгли. И случилось то, что не предполагал никто: огонь, загоревшийся на этих дровах, вел себя необычным образом. Пламя резко распространилось на окружавших его людей, желавших, чтобы он сгорел сам. Пламя начало опалять всех окружающих, всех тех, кто ждал смерти Емилиана, кто ждал полного уничтожения этого человека. И огонь опалил их, не просто, так сказать, опалил, а всем было ясно, что это действие огня как действие живой силы, как гнев Божественный. Обычно люди все такие вещи воспринимают как особую волю Божию.

И вот пока опаленные разбегались, огонь этот, разгораясь, не коснулся Емилиана. То есть дрова прогорели, затем все увидели, что он живой посреди этого пламени стоит. И, безусловно, это то, ради чего все началось. Столп и утверждение истины. Емилиан утверждал, что его вероисповедание, его вера, его почитание Христа Бога сильнее смерти, больше жизни. И, безусловно, ни в какое сравнение не идет с почитанием языческих богов. Ради всех тех, кто слышал о христианстве, но боялся подойти к этому, кто сомневается в собственной вере, кто не знает еще Христа Бога, и совершил этот безусловно дерзкий поступок. Но для того, чтобы привести многих и многих людей, увидевших теперь своими глазами это дивное и страшное событие, привести этих людей ко Христу. Представить их взору, их рассуждению, их чувствам, их сердцу все то, что они видят, что Бог Емилиана – это Бог, Который повелевает жизнью и смертью. Бог, в руке Которого находится дыхание человека. Бог, Который повелевает всеми стихиями этого мира. Творец и Создатель всего сущего.

И вот Емилиан, убедившись, что чудо, ради которого он жизнь свою отдает, совершилось, что народ, видящий это чудесное сохранение его в огне невредимым и живым и здоровым, несмотря на все побои, которые ему нанесли и думали, что он мертвый, а вот он живой и посреди огня затухающего – уже прогорели все дрова вокруг него. Тогда только Емилиан преклонил главу и скончался. И сама вот эта кончина – не от побоев, не от огня, а по воле Божественной – это последняя, как мы говорим, точка над и. Не в их руках его жизнь и смерть. Помните, как Пилат сказал Христу: Ты что со мной не разговариваешь, не знаешь, что я могу отпустить Тебя или могу распять Тебя? А Христос ему сказал: ты никакой власти надо Мной не имеешь. Ну и впоследствии эти слова Христа сбылись. Потому что Пилат испугался того, что ему сказали иудеи: если отпустишь Его, ты не друг кесарю. А кто может бодаться с кесарем? Все можно потерять. И Пилат, испугавшись, устранился, предав Христа на распятие.

И вот Емилиан доказал всем, что жизнь его в руках Божиих. Тогда уже, когда всем все очевидно стало и понятно, предает душу свою в руце Божии. Вот такой вот краткий момент из жизни христианина, из жизни святого мученика Емилиана. Да об этом прочитать можно за 30 секунд, но как много в этом эпизоде последних, наверное, часов жизни этого святого мученика, как в этом много всего важного, верообразующего, созидающего упование и веру во Христа Спасителя.

Поэтому святой мученик Емилиан воспоминается до сих пор. Потому что много страхов у людей потерять свою жизнь. Многие связывают ее с карьерой, многие связывают ее с какими-то страхами житейскими, кто-то связывает ее с наличием определенного количества денег или какого-то веса в обществе. И не связывает совершенно свое бытие со Христом Спасителем, Который животворит человека и переводит его из этой жизни в жизнь без конца, в жизнь вечную. Это урок для того, чтобы не ставили мы ничего главнее веры во Христа, понимая, что от Него все. От Господа все, и к Нему все возвращается. Чтобы мы правильно расставили жизненные приоритеты. Что важнее, что главное, что второстепенное.

Конечно, подвиг Емилиана, он великий и потрясающий. Но каждый из нас должен делать выводы о своем: где мы уступаем этому миру, где мы даем слабину, где мы поддаемся каким-то суевериям, малодушию, ропоту, где мы поддаемся унынию, где мы теряем упование на Господа или начинаем бояться всего и вся. Во Христе столп и утверждение истины. Об этом нам сказал Емилиан всей своей жизнью, всем своим вот таким жизненным аккордом.

Будем взирать на это чудо святого Емилиана, будем поучаться, размышлять, рассуждать. И это главное, что мы сейчас можем сделать и применить к своей жизни в ту меру, в которую это необходимо каждому из нас.