Беседа с сестрами Алексеевской обители в день праздника Введения Пресвятой Богородицы во храм 
О добродетелях Пресвятой Богородицы и монашеском служении

Праздник Введения Пресвятой Богородицы во храм являет единство доброй человеческой воли, то есть воли, устремленной к Богу, и силы, осеняющей христолюбивую душу, силы, которая ведет ее к поставленной Богом цели. И сегодняшний праздник удивителен тем, что он зримо, как будто, иллюстративно показывает, указывает, объясняет самую цель христианского, а стало быть, и иноческого жительства.

А в чем эта цель? А цель в питании души Небесным Хлебом. И только что мы слышали из жизнеописания Богородицы, как Она, водворившись в алтаре Господнем, неведомо для людей, ежедневно от рук ангельских принимала этот небесный хлеб. По существу, это и есть символ, образ питающей нас благодати. Божественной энергии, которая пришествием Господа Иисуса Христа должна стать нашим достоянием, сокровищем, светом, пищей, воздухом, силою, источником обновления, утешения, освящения. Матерь Божия, водворившаяся во Святая святых, есть образ души, находящейся в теснейшем общении с Богом, в родстве с Богом.

Но нас, помимо этого интересует, как каждому в его жизни в XXI столетии идти этим путем, ведь мы бесконечно отличаемся от Царицы Небесной. О Ней есть особый Промысл Господень, Она избрана к высочайшему, неподражаемому служению. А мы, малые и грешные, столь далекие и столь неспособные. Тем не менее, не зря Церковь учреждает двунадесятый праздник Введения, и нужно только приложить к себе отдельные обстоятельства, вехи этого события. Каковы они?

Святые Иоаким и Анна, телесные родители Богородицы, сами Ее препровождают к Божьему храму. Соответственно, в них можно видеть всех, кого наша совесть именует ближними, все сообщество христиан, начиная от кровных сродников, кончая друзьями, всех тех, в общении с которыми мы ежедневно находимся. Преимущественно старших, тех кто поставлен над нами, по отношению к кому мы находимся в известной зависимости, которым мы должны быть благодарны, которым мы, служа, исполняем заповеди о любви к ближнему. И еще, если говорить о сестричестве, это и единомысленные с нами наши сестры, в кругу которых свершается тайна возрождения человеческой души.

Заметим, что Пречистая Дева никогда не уклонялась ни в какие согрешения против этой дочерней, братской, сестринской человеческой любви. И думается, что это основной фронт духовного сражения. Потому что, если любишь того, кого видишь, если выстраиваешь правильные взаимоотношения с ближними, значит, и Сам Бог тебя любит, умудряет, приблизит к Себе, коль скоро в малом мы были верны и постарались, насколько от нас зависит, исполнить внешнюю заповедь служения.

Стало быть, для современного человека, который весь немощь, весь слабость, весь хворь, практически неспособен к духовному подвигу, главный центр внимания заключен как раз в том, чтобы не терять теплоты, любви, милости; учиться служить без себялюбия, без обид. И то, что кажется тягостным, соделать радостным, как учит святой Иоанн Кронштадтский, всегда себя понуждавший и всегда с собой боровшийся. Довести дело до того, чтобы служение людям было нам в сладость, чтобы малое ежедневное трудничество, без которого невозможно существовать вместе, было бы для нас желанным и приносило свой духовный плод.

Христианин должен всегда добиваться качества в своих будничных делах. Очень опасно то внутреннее расслабление, провоцируемое каким-то недовольством, непримиренностью, себялюбием, из-за которого страдают наши маленькие будничные дела, а их звенья составляют цепь дневных трудов. Очень опасно жить в этих недоделках, недомолвках и вместо золота этих звеньев довольствоваться ржавчиной, довольствоваться окисями железа, образно говорю.

И вот чем Богородица славна, и чем она делится с понимающими тайну Ее подвига, Она в каждом маленьком шаге и слове всегда, как мне кажется, добивалась высшего качества. Естественно, не мы должны себя какими-то ярлыками и знаком качества отмечать, но совесть всегда нам подскажет, в какой мере я сегодня трудилась. Каково качество моего краткого собеседования с начальствующим или с подчиненным, сколько я вложила сердца в свое дело. И в идеале мы, как и Спаситель, должны делать все хорошо. Так народ говорил о Спасителе: все, что ни делает, делает хорошо. Вовремя, отменно, прекрасно, в полной мере, так чтобы это было и Богу угодно и людям приятно.

Я убежден, что радость, которую Матерь Божия носила в Своей душе, это как раз то большое, что собирается из маленького. Рекомендую найти, кто не видел, книжечку отца Иоанна Крестьянкина о семи горячностях духа, есть у него такое замечательное слово. И в нем он говорит о том, что Бог не требует от нас великого. Нам не по силам восходить по ступеням добродетелей; кто мы, чтобы войти во внутренняя завесы; недостойны мы сослужения ангелов; нам бы есть земной хлеб без горечи осуждения, а не мечтать о небесном. А вот в маленьком, в чем-то осязаемом, будничном, том, что у нас всегда под руками, научиться это маленькое осуществлять так, чтобы сердце нас удостоверяло, что я вложила частичку своей души, частичку своего сердца. И делаю это потому, что Бог меня видит, хотя бы не была понята всеми меня окружающими – это действительно очень трезвое и очень правильно устроение, которое, между прочим, избавляет и от уныния, печали, но делает человека бодрым и сильным.

Итак, святые Иоаким и Анна, на мой взгляд, являются образом всего, что нас окружает в этом внешнем мире, всех, с кем мы связаны самыми различными ниточками, узами. И воздать им полнотой любви – вот дело новоначального, того кто не хочет обольщаться, находиться в прелести, но хочет испытать радость трудничества, хочет употребить этот труд любви и получить взамен теплое, человеколюбивое, милостивое сердце.

Мы с вами много раз говорили о том, что к высотам духа ведут самые простые вещи, всем доступные. Важно только всегда иметь этот градусник самонаблюдения, прислушиваться к своей совести, а она уж нас никогда не обманет. И на этом термометре мы всегда увидим температуру свою. И блажен человек, который время от времени вспоминает и, в конце концов, научается жить в сегодняшний день на все сто. Понимать, что если я встречаю этот день с наполняющими его трудами, как Богородица, в радостной готовности служить, то Дух Господень будет от нас совсем недалеко.

Обратим внимание, что Богородицу встречает на крыльце священник, и Матерь Божия, оставив за спиной родных, все равно остается дщерью, чадом послушания и не Сама Себе находит тропу, куда ей двигаться, но доверчиво вкладывая Свою ручку в руку священника, следует туда, куда он Ее ведет. Священник – это образ Церкви. Как говорит преподобный Серафим: все, что Церковь приняла, все, что она собою освятила, вся совокупность небесных истин – догматов, обрядов, установлений, обычаев – все это должно быть любезно христианину, он должен все это облобызать и восприять с полным доверием, потому что Церковь - Мать наша.

Мы слышим в наше время справедливые жалобы христиан на несовершенство духовного руководства, на недостаток любви в начальствующих. Сетования совершенно справедливые, но при этом не будем забывать, что Невеста Христова, Мать Церковь в своей неоскудевающей силе, красоте, премудрости нам раскрывает свои объятия. И только записи святого Иоанна Кронштадтского раскроете, вы увидите, что три четверти его дневниковых записей посвящены благодарности Церкви, ее хвале, созерцанию ее святыни. Отец Иоанн не может сдержать своего восторга, как легко, свободно, благородно, прекрасно жительство в послушании у Матери Церкви. Вот этого не достает современным людям, более склонным к сетованию на недостаточность тех, кто призван руководить. Мы, начальствующие, с благодарностью принимаем, конечно, эти замечания, просим и молитв. Мало посетовать, нужно еще нас утешить, поддержать, воодушевить своими молитвами. Но при этом все-таки не остаться брюзгой, вечно недовольным, разочарованным странником в земной жизненной пустыни. Таких довольно и среди мирских особ, а среди монашествующих еще больше. Только посетишь обитель и послушаешь эти разговоры на завалинках. Действительно, критика справедливая и несправедливая, но настораживает самый дух людей, столь далекий от той детской радости, мира, которые завещал нам Спаситель.

Совсем мало тех, кто доволен своим положением. И почти не найдется тех, кто усматривает Божественную премудрость в устроении своей жизни, тех, кто благодарит Господа за обстоятельства жития-бытия, тех, кто видит светлую сторону событий. То есть, чувствует Промысл Господень, благодать, нас возводящую от степени в степень и приглашающую куда-то в сокровенные, недоступные внешнему взору пространства, где свершается тайна богообщения. Таких людей действительно просто днем с огнем не сыщешь, а если найдешь, то они на вес золота, потому что благодарю Тебя, Отче, что сокрыл сие от премудрых и разумных и слишком умных и поэтому всегда недовольных, но открыл то младенцам. Богородица, очевидно принадлежит, даже возглавляет Собою эту малую часть человечества. Она видела Промысл Господень, строение Божие и под воздействием хлада тонка – тихого веяния благодати - шла по жизни, нося в себе этот мысленный рай.

И, конечно, большая задача стоит перед современным человеком, который хочет спасти свою душу, неважно от его сословия и разряда, увидеть Мать Церковь, почувствовать ее тепло, согреться этим теплом, воспринять ее свет. Но что значит увидеть Мать Церковь? А вот наслаждаться Божественной литургией или радоваться тому, что можно в XXI столетии поучаствовать в такой трапезе, где все тихо, спокойно, мирно и возвышено. Или порадоваться тому, что нас окружают единомысленные люди, что все мы одним миром мазаны. Или порадоваться тому, что наша жизнь, в общем-то, представляет собой послушание. Если воспринять жизнь как послушание, в котором ты наступаешь на хвост самолюбию и цель послушания - прославить Господа, то ощущаешь себя как у Христа за пазухой. И многие другие неоценимые дары, которые являются достоянием церковного чада. Это и возможность раскрывать сердце в таинствах и питать себя словом Божиим. Да вообще ходить по монастырской земле, смотреть на купола. Понимая, чем живет старушка Европа, скатившаяся в открытое антихристианство, мы действительно согласимся со святым Иоанном Кронштадтским, что Россия - это подножие Божьего Престола.

Слова Символа веры: «верую во Единую Святую Апостольскую Церковь», - это не нечто абстрактное. Нужно действительно ее полюбить, почувствовать себя кость от костей, плоть от плоти Матери Церкви. Потому что, нетрудно заметить, что люди церковные, как младенцы, питающиеся от груди Церкви, иные, чем те, кто потерял с ней единство. У них совершенно другое устроение мыслей, сердца, даже внешне они отличаются. Какая-то светлость лежит на чадах Божиих. «Знаменася на нас свет лица Твоего, Господи». Это особенно ощущаешь, когда вдруг оказываешься в среде, совершенно чуждой Церкви. И вы с сожалением видите, что добрые, милые, симпатичные люди похожи на козлищ, настолько они разбросаны в уме, настолько они холодны душою, либо просто в грубых страстях мучаются. И мы всегда чувствуем, как тяжело на душе, когда час, другой, третий ты вынужден находиться в общении с еще отдаленными от Церкви Божией людьми.

Научиться слушаться Церкви, быть послушницами Матери, и ее уставы и узаконения принять как постромки, и, конечно, всегда укорять себя, в чем мы отходим от ее узаконений – дело Божие. Такие люди, их тоже немного, правильно относятся к священству и к священникам. Не переоценивают и не недооценивают пастырей, не болеют пристрастиями и не теряют благоговения перед священством, умея пить нектар священства, то есть, Божией благодати через священство струящейся в душу. Но при этом не соблазняются, не уязвляются теми немощами и недостатками, которые присущи священнослужителям. И мне кажется, что православный человек тем и отличается от инославного, что ему тайна Церкви открыта. Мы действительно должны быть согреты ее материнским дыханием, напоены ее молоком и еще, что очень важно, должны уметь видеть красоту Матери Церкви. Вместо бесконечных пересудов и страхов, побольше бы духа святого Иоанна Кронштадтского, который умилялся тем дивным видением, ему открывавшимся в Церкви. Он имел дух радостный, даже восторженный, посмотрите на его фотографии, как он лучился довольством, счастливый был человек.

И, конечно, хочется, чтобы наши иноки были первыми носителями этого счастья – мы младенцы, мы на груди матери, мы безотрывно черпаем от ее сосцов. Когда Николай Васильевич Гоголь приехал в Оптину пустынь. он был поражен тем, что он увидел в скиту. Он увидел там послушников, иноков, которые были напоены благодатью. А приехал-то он из Петербурга, где литературные салоны госпожи Карамзиной, общение с литераторами. И приехал в Оптину, увидел этих просветленных счастливых иноков, а они имели обыкновение два раза в день, пристроившись на коленочках, рассказывать старцам по буквально несколько секунд, что у там на душе, и отходили счастливыми. Это было единственное место в России. где было возрождено старчество, и иноки напоминали собою таких младенцев, насыщенных грудным молоком. Очень интересно об этом Гоголь пишет в своих воспоминаниях.

Конечно, можно удивляться тому богатству, которое Господь открыл Пресвятой Богородице в награду за чистоту, незлобие и решимость, безвозвратную решимость устремляться к Источнику премудрости и света. Матерь Божия в сокровенной тиши алтаря Господня и, как сообщают святые отцы в 9-м часу ангел Господень невидимо снисходил и из его перстов Пречистая Дева, находившаяся до 13 лет во Святая святых, принимала ежедневно хлеб ангельский. Это, конечно, символ полноты богообщения, той полноты, ради которой люди и ищут иноческого жительства.

Если мы раскроем патерики – палестинский, синайский, сирийский - то интересно собрать в этих патериках свидетельства, кто такой монах. Сюда же книга идет Иоанна Лествичника, «Лествица», произведение VI-VII века. Очень много ответов на этот вопрос дают иноки древнего времени. Преимущественно, современный читатель знает эти ответы. Вот известный пример, когда египетский подвижник потоптал свою скуфейку в пыли, поднял ее бесформенную и говорит: вот кто такой монах – то есть, человек, спокойно и с довольством принимающий все испытания, которые сваливаются на его голову. А кто-то скажет: монах это тот, кто носит в персех, то есть в сердце своем, ощущение своего ничтожества. А кто-то добавит: монах это тот, кто вменяет себя ни во что – то есть не огорчается, когда с ними приключаются различные беды и напасти, потому что он пылинка, песчинка в Божьих руках и Бог хранит его, как зеницу ока и промышляет о нем. Остается лишь всецело ввериться этому Божьему руководству. А мне нравится определение монаха, если не ошибаюсь, оно как раз у преподобного Иоанна Лествичника обретается: монах это тот, кто всегда в тайне сердца, как дитя, беседует с Небесным Отцом. Вот кто такой монах. Это тот, кто, действительно, отказавшись от многого земного, стал дитятей во Христе. И поэтому, как дитя стремится в объятия Отчи и старается от них никуда не уходить.

И вот Матерь Божия, к Которой, безусловно, подходят все определения, прежде сказанные, в празднике Введения нам свидетельствует о том, что цель монашеского жительства - внутреннее общение с Отцом Небесным. Но это общение является одновременно хлебом души. «Хлеб ангельский яде человек... Напитай мя хлебом слезным... Коль сладка гортани моему словеса Твоя... Да усладится ему беседа моя... Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою». И прочее и прочее из Псалтири может быть отнесено к Матери Божией, Которая там, во Святая святых, и взошла к нравственному совершенству. Она была тысячью ниточек, то есть мыслями, чувствами, всем своим существом обращена к Отцу Небесному. И все испытания, впоследствии выпавшие на Ее долю, были сдобрены тайным обращением к Всевышнему: «Предзрех Господа предо мною выну».

Цель нашего жительства, которое приносит величайшее удовлетворение, радость, простор, свет и все прочее, это, конечно, союз с Господом в глубинах нашего духа, нашей совести. Преимущественно, разочарование мы видим там, где человек чего-то ищет другого и теряет главное. Если ты так строишь свою жизнь в обители, что все с тобою приключающееся поверяешь Господу, просишь Его вразумления, благодаришь, каешься, молишь, просишь силы, то, конечно, каждый день будет глубок и полон. Не от нас, безусловно, зависит степень нашей посвященности, или просвещенности, или глубины молитвы. Но вот это стучание в дверь Божьего милосердия, как дятел долбит ствол, конечно, не останется безответным. И только утвердится душа в тайном общении со Христом, все остальное пойдет как по маслу, даже будет желанно во всех неожиданностях и поворотах нашего жития бытия.

Ищите Царства Небесного и правды его, а все прочее приложится, устроится, управится. Главное, дышать этим воздухом, вкушать этот хлеб тайной молитвы, и всему, что ей предшествует – собирание ума, внутреннее внимание к сердцу, отревание помыслов, мечтаний, чувств ненужных и всецелое посвящение себя Господу. Остальное, безусловно, управится и самым наилучшим образом. Поэтому, думаю, нужно нам видеть эту Божию руку над нами.

И если ваше служение является предметом внутреннего благодарения, если вы не забываете удивляться, за что и откуда мне сие, понимаете, какую драгоценность вы носите на плечах, как страшно ее лишиться. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло», – вот примерно такими детскими словами мы должны встречать благодать иночества, малого, полного пострига и не привыкать к этому дару. Вот тогда я думаю, дело будет спориться. И действительно, мы и не прилагая к тому дополнительных усилий, будем восприниматься со стороны как свет мира, потому что блаженны избравшие сию долю, которая от тебя не отымется, только ты сам можешь ее потерять. В этом-то, мне кажется, великая радость людей, которые в наш смутный век вошли, как овечки, во внутренний двор Церкви. Думаю, что таким барометром или каким-то критерием самопроверки, тем ли мы делом занимаемся или не тем, является вот это умение и потребность Господа Бога благодарить за то, что Он нам предлагает. Ну а Матерь Божия нас удостоверяет, что нет ничего более достойного, и светлого, и высокого, чем обращенность ко Христу, чем устремленность человеческой души к Источнику милости и света.