Беседа с сестрами Алексеевской обители в день Сретения Господня

Сегодня на проповеди мы размышляли о словах Евангелия: …се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле (Лк. 2, 34). Вспомним, как старец Симеон, который впервые увидел Пречистую Деву Марию, старца Иосифа, вдохновенно возгласив отпустительную молитву, произнёс ещё и такое пророчество: Тебе же Самой [о Матерь] оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец (Лк. 2, 35). Это очень примечательные и таинственные слова.

Святые толковники говорят, что Пречистая Дева всегда находилась рядом со Своим Сыном и по Его возрастании, достижении юношеского, мужеского возраста. В зависимости от отношения к Нему, Иисусу Христу, Она познавала сердца людей. Оружие скорби – волнение, тревога, столь естественные для Матери, страшные подозрения, касающиеся будущности Иисуса Христа, постоянно, ежечасно волновали Её грудь. Она конечно же жила жизнью Сына Божия больше, чем собственной, точнее, Её собственная жизнь всецело растворилась в жизни Господа. Оружие скорби всегда вонзалось в Её сердце и совершенно пронзило его во время неправедного суда и страшных слов, произнесённых толпой: …кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25) во время следования скорбным путём на Голгофу и предстояния Кресту. И во время всей скорбной евангельской истории, в течение тридцати трёх с половиной года Пречистая видела, как разделялись человеческие сердца: одни падали – другие восставали, одни омрачались – другие просветлялись, одни спасались – другие погибали. Очам Пречистой были открыты души, была открыта та страшная брань, которую демоны ведут с Божественной благодатью, а человеческая гордыня – со смирением.

Но во всей полноте вещие слова старца Симеона исполнились по Пятидесятнице, когда Дух Святой осенил апостольскую общину. Пречистая Дева, пребывая на земле, уже была на небе: Она вкушала начатки Царства Божия. Её служение Царицы неба и земли началось после Пятидесятницы, когда, став основанием апостольской общины, Она служила первенствующей Церкви, прозирая грядущее. То, что это было так, мы узнаём и на основании Её посещения Афонского полуострова, и других проречений. Матери Божией, конечно, была приоткрыта завеса будущего. И сегодня Она продолжает ходатайствовать за род человеческий.

Поразмышляем о том, каким образом и к нам относятся слова: Тебе же… оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец, ведь там, где Господь, там и слуга Его будет (см.: Ин. 12, 26), и если с Ним страждем, с Ним и воцаримся (см.: Рим. 8, 17). Нам дано не только веровать, но и страдать за имя Господа. И как бы ни была тиха и бедна внешними событиями жизнь христианина, главное – это то, что происходит внутри его сердца, а сердце человеческое знает единый Бог. Каждый из нас, по обретении дара веры, конечно, своё внимание преимущественно обращает не вовне, а внутрь себя, ибо внутренняя жизнь христианина – это целое царство. Мы отличаемся от тех, кто не знает, не верует во Христа тем, что главная наша жизнь совершается в глубинах сердца.

Я бы сказал, что первое лезвие, так сказать, которое входит во внутреннее души, уязвляя и сердце, и плоть, это, конечно, незащищённость христианина от воздействия падших духов, от ражжённых стрел лукавого. Пока человек ещё не искушён, неопытен, самонадеян и горделив, он страдает от воздействия падших духов, терзающих его плоть, уязвляющих его сердце, облепляющих его ум. Собственно, это и есть та брань, та скорбь, о которой, возможно, говорит Спаситель: В мире будете иметь скорбь (Ин. 16, 33).

Святой Иоанн Златоустый говорит, что, находясь среди молвы житейской, мы ежедневно получаем душевные раны и даже сами себе их наносим. А святитель епископ Игнатий Брянчанинов утверждает, что единственное лекарство против этих колотых и режущих ран – таинство Покаяния, святая Исповедь и внутренняя потребность раскрывать душу, показывать свои язвы Христу Спасителю. Через благодать священства мы получаем мгновенное очищение и уврачевание, исцеление, обновление души. Епископ Игнатий писал, что в жизни иноков откровение помыслов, раскрытие сердца, с сознанием своей полной немощи, уязвленности, неспособности распознать все козни лукавого, является единственным путём к очищению.

Опыт показывает, что проходит десятилетие за десятилетием, а христианин ежедневно уязвляется от греховных помыслов, образов, неприязненных ощущений. Но чем бдительнее он в отношении своей души, чем более он культивирует внутрь себя смотрение, чем с большей готовностью и решимостью он прибегает к мольбе, просит помощи Божией, чем тщательнее фиксирует вольные и невольные уклонения от закона правды и любви, вынося то, что его уязвило, на исповедь, тем более он смиряется, становясь открытым для воздействия Божией благодати. Нужно назвать блаженным того христианина, который, проснувшись душой, очнувшись от духовной спячки, соглашается на это бескровное мученичество, которое длится десятилетиями. Этим отличается поприще церковного человека от отпавшего от Матери Церкви. Церковный человек испытывает внутренний дискомфорт, постоянное ощущение вины, греховности из-за того, что не справляется, никак не может достичь искомой чистоты, но постоянно сваливается в яму, как тяжёлый камень, который Сизиф пытался вытолкнуть на поверхность земли. Это действительно мученичество, это подвиг, в котором требуется великое терпение и смирение. «Виждь смирение мое и труд мой». Если бы не Мать Церковь, если бы не таинство Покаяния, если бы не таинство Священства, если бы не Божественная литургия, то что бы со мною стало?...

Но дорогу осилит идущий. И те, кто усилено подвизаются, а значит, поневоле смиряются: «Смирихся и спасе мя Господь... Наказуя, наказа мя, смерти же не предаде мя», – через какое-то время обязательно ощутят начаток свободы. Свобода во Христе даруется не столько за искренность и откровенность на исповеди, учащёное прибегание к таинству Покаяния, сколько за благодарение и стремление сохранить дарованную чистоту. Это стремление и благодарение выражается в обращённости ума и сердца ко Христу. Нужно возлюбить имя Иисуса Христа, которое является и щитом, и мечом одновременно, средством нападения и обороны в отношении зла, оно является апокалиптическим древом жизни, листья которого служат во исцеление народов. Имя Христово ест некий Божественный пластырь, который залечивает раны ума и ограждает сердце. И то, что Святые Отцы называют священным безмолвием, тишиной, – это Божий дар, который приходит к христианину в награду за исповедь, причащение с сознанием своего недостоинства и всегдашнее трезвение, то есть внимание к сердцу, соединённое с призыванием имени Христа.

Конечно, хотелось бы надеяться, что тут-то и наступает покой, но нет. Земля есть юдоль печали и поле сражения: «проидохом сквозь огонь и воду» искушений… Некие тёмные воды, которые пытаются опрокинуть храмину души, – это конечно же внутренние скорби, причиняемые телесной немощью, и внешние скорби, причиняемые стесняющими нас обстоятельствами.

Действительно, проходит половина или две трети жизни – христианин чуть-чуть поумнел, чуть-чуть поднаторел в смирении, чуть-чуть вступил в область сердечной молитвы, и тут на него наваливаются скорби. Это могут быть как телесные хвори (часто принятие монашества, поступление в монастырь тоже сопряжены с какими-то перманентными недомоганиями), так и внешние беспокойства – через людей, через какие-то неудобства, несуразности. И это оружие, наверное, всем нам известно. Мы говорим вместе с поэтом: «покой нам только снится», «Я б хотел забыться и заснуть!», – но ничего не получается, постоянно нас томит«жало в плоть». Остаётся лишь вспомнить слова Христа: «Сила Моя в немощи совершается». Уразумев свою полную немощь, христианин подлечивается, как говорит святитель Феофан Затворник: одно подлечил – другое начинает болеть, здесь отошло тревожащее меня обстоятельство – придвинулась новая скорбь, новое искушение. И, наверное, конца им не было бы и краю, если бы не понимание, что нужно изменить само отношение к этим неудобствам, к этим хворям.

Действительно, трудно понять святоотеческое наставление о благодарении в скорбях, но жизнь нас учит, по крайней мере, всегда просить у Господа помощи. Мы понимаем, что как ни стараются наши друзья облегчить наше положение, всё равно помощь приходит свыше: «Ты просвещаеши дивно от гор вечных... Возведох очи мои ко Господу, откуда приидет помощь моя». Благодушное, благодарственное, мирное, спокойное устроение души – это плод правильного устроения, в котором молитва соединяется с самоукорением, когда мы учимся терпеть свою собственную неисправность, но при этом не распускаться и всецело вверяться Промыслу Божиему: «Ими же веси судьбами, Господи, помилуй мя». «Проидохом сквозе огнь и воду...», – а в России ещё прибавляют: «и медные трубы», – и только потом человека настигает покой.

Наверное, для людей, преуспевающих в смирении, терпении и благодарении, есть ещё одно оружие, которое проникает в душу, – это оружие Божественной благодати. Как, например, преподобный Амвросий Оптинский, уже приближавшийся к кончине, давая шамординским сёстрам крест на отпусте литургии, приговаривал: «Как сладко страдать за Христа».

Старец Паисий Афонский, написал в своей книге «С болью и любовью о современном человеке», что молитва всегда отзывается болью в душе. Истинная молитва за ближних никогда не бывает механической, машинальной. Но если мы действительно за кого-то переживаем, кому-то сострадаем, за кого-то тревожимся и хотели бы изменить его положение от худшего к лучшему, но не знаем, как это сделать, – наше сердце болит, как оно болит за родителей, за близких сродников.

Матерь Божия вполне приобщилась к проречению святого Симеона, и, уже находясь на высоте нравственного преуспеяния, готовясь оставить этот мир и чая разлучения с телом, Она думала о каждом. И это сочувствие, забота о человеке, принятие в Свою душу человека со всеми его несовершенствами, пастырское, отеческое и материнское расположение к человеку – это уже извещение о спасении. Потому что если человек начинает болезновать душой о ближних, он уже воспринял Христову часть.

У меня как у священника в фокусе внимания находится много десятков людей. Иногда встречаются люди, которые далеко не совершенны в духовном отношении, но от природы наделены необыкновенно сочувственным сердцем. Они действительно переживают за ближних, скоры на оказание им всякого рода помощи, тревожатся за них. Всё это вызывает удивление.

И дай Бог, чтобы мы с вами, по слову святого Симеона, выдержали первый удар – то есть не унывали при обстояниях и стреляниях бесовских, но благодушно претерпевали брань, от которой христианину не уйти! Дай Бог нам терпеть телесные немощи и не опускать крыльев! И, конечно, приобщаться христианской любви, тайному сопереживанию, сочувственной молитве за ближних, которая является первой весенней ласточкой, свидетельствующей, что мы увидим некогда берег спасения!

15.02.19