В праздник Вознесения Господня. О крылатости души

Удивительно светлый сегодня июньский день, когда мы празднуем Вознесение Господне и день блаженной Ксении! В природе такое обилие света и тепла, что и наша городская обитель напоминает собой преддверие рая!..   

В проповеди на Божественной литургии я размышлял о том, что мы рождены не ползать, а летать, человек - это не бескрылое существо. И души угодников Божиих, пройдя через горнило испытаний, очистившись и освятившись, обретают какую-то легкокрылость не только в мыслях, но и в Духе Святом. В Священном Писании (особенно, в Псалтири) мы находим много свидетельств царя Давида о крылатости души. Псалмопевец сравнивает собственную душу с птицей, которая рождена для полёта, для воздуха, а не для земли. Но в Псалтири упомянуты разные птицы, в соответствии с состоянием души и мерой её очищения.  

"Быхъ яко нощный вран на нырищи" (Пс. 101, 7),  – был я подобен ворону на развалинах. Ворон, в основном, ходит по земле, летает он реже; и душа человеческая, обратившись ко Господу в глубоком покаянии, прежде всего созерцает развалины того прекрасного храма, который некогда, по принятии в таинстве Крещения миропомазания, был ей дарован. Подвиг покаяния, сокрушения, изучения своих страстей – это, действительно, юдоль скорби. Как ворон чёрен, так и душа, созерцая свою нечистоту, исполняется внутреннего сокрушения и невидимыми слезами плачет пред Богом. Но не вечно продолжается это хождение среди обломков храма, потому что Божия благодать «священнотайне», то есть таинственно, созидает храм души и выводит душу, избавляя от пристрастий, прилепленности внимания к земным вещам, в некую пустыню.  

Царь Давид уподобляет себя «неясыти пустынной». Неясыть – это пеликан. Когда человек, хотя бы в малой мере, отступает от давящей на его сознание страсти – гордости и тщеславия, сребролюбия и гнева, печали, пристрастия к земному, – то его душа ощущает себя иноприродной этому миру, ничто её не может насытить, утешить здесь, на земле. Она по опыту знает, как неприятно прилепляться умом и сердцем к земле – следом всегда идёт опустошение. И это внутреннее пустынножительство, ощущение себя некоей незнакомкой, иностранкой в земном мире – это определённая ступень духовного восхождения. 

Наконец, царь Давид говорит: "Бдех, и бых яко птица особящаяся на зде" (Пс. 101, 8). Зда – это крыша. И как иногда цапли или иные пернатые устраивают себе жилище на крыше, так и душа, сколько-нибудь преуспевшая в делах покаяния и молитвы, с особенным чувством и пониманием относится к словам Христа: "Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою" (Мф. 24, 20). И "кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; И кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои" (Мф. 24, 17-18). Действительно, птица, сидящая на коньке крыши, смотрит в небо, помышляет о полёте, как мы, когда готовимся ко святому причащению, как будто бы выходим из себя, восходим на несвойственную нам высоту, а там недалеко уже и до горних высот, как говорит царь Давид: "…кто даст ми криле яко голубине; и полещу, и почию" (Пс. 54, 7). Он сравнивает свою душу с чистой горлицей, которая бороздит небесные просторы и наслаждается обилием света.  

И сегодня всем нам эти слова должны быть понятны, потому что, там, где тело, там соберутся и орлы (ср.: Мф. 24, 28). Когда Тело Христово выносится в Святой Чаше, то христианские души превращаются в орлов – то есть раскрывают крылья и, приобщившись Святых Таин Христовых, воспевают: «Видехом Свет истинный, прияхом Духа Небесного». Духовное небо становится им тогда ближе, чем земля, потому что дух мира, спокойствия, радости, лёгкости, благодарения – это и есть преддверие неба.  

И дай нам Бог, дорогие друзья, в этот праздник Вознесения Господня, обновившись, освятившись, умиротворившись Божией благодатью, не тотчас опускаться на землю, но пребывать в ясности ума, мирном расположении души, как говорит поэт: «…пора, брат, пора!»; «Давай улетим!.. Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»