Творчество наших прихожан

     В синей глубине безбрежного тёплого моря, средь коралловых рифов и зарослей причудливых водорослей обитала раковина-жемчужница. Образ её жизни был тих и неприметен. Ракушка лежала близ покрытого подводным лишайником огромного камня, лишь иногда приоткрывая свои белоснежные створки навстречу пробивавшимся сквозь толщу воды солнечным лучам. Мимо проплывали разнообразные рыбы: потешно раздувался морской ёж, напоминавший увеличенную во сто крат колючку репейника; извивалась, хищно высматривая добычу, похожая на змею мурена; суетливо сновали во все стороны мелкие рыбёшки. Едва ли они обращали внимание на скрывшуюся в тени камня раковину, а если и бросали на неё беглый взгляд – то думали, что жизнь её, лежащей на одном месте, скучна и лишена смысла. Впрочем, Жемчужнице было вовсе не интересно, что думают о ней окружающие. Ракушка не смотрела на них. Она хранила свою тайну.
     Много десятков (а может быть даже сотен) лет назад, в её недро попала крошечная, едва приметная песчинка. Годы шли и, обволакиваясь перламутром, она стала обретать вес, белеть и округляться, наполняя собой раковину, становясь главным в её жизни… Жемчужница с трепетом наблюдала за растущей в ней драгоценностью, заставлявшей её забывать обо всём вокруг. Но однажды… Однажды, вдоволь налюбовавшись своей прекрасной тайной, наша знакомая вдруг перевела взгляд на окружающий её мир и… «Интересно, у всех ли морских обитателей есть свои драгоценности?» – подумалось ей – «А что, если спросить?.. Вот, например, краб – большой, тёмно-зелёный, неторопливо перебирая клешнями ползёт куда-то по песчаному дну. Может быть, у него тоже есть жемчужина?» – И ракушка завела разговор со случайным прохожим. Сначала краб не понял, о чём пытается вопросить его маленькая белая ракушка, но затем…
     - О, да, да, как интересно! – воскликнул он с живым участием – Милая Жемчужница, покажите мне Ваш секрет! У нас, крабов, кажется, бывает нечто подобное, но чтобы ответить на Ваш вопрос точнее, мне надо видеть, о чём вы изволите говорить!
     - Да, но… - заколебалась ракушка (она никогда ещё не позволяла посторонним взирать на своё сокровище). Однако краб смотрел на неё с таким живым и, как ей показалось, искренним расположением, что осторожность Жемчужницы была побеждена. – Впрочем, можете взглянуть – сама того не ожидая, сказала она и широко распахнула створки .
     - М-да-а-а-а… - протянул краб, изо всех сил стараясь не показать восторга, охватившего его перед невиданным прежде сокровищем, – недурно. У нас бывает нечто подобное, только перлы крабов намного крупнее.
     - Правда?! – наивно переспросила ракушка – Что ж, это понятно, ведь вы и сами значительно больше нас.
     - Вовсе не поэтому! Просто… - краб сделал многозначительную паузу и с важностью произнёс – мы наращиваем свой жемчуг.
     - Что?!
     - Наращиваем жемчуг. Не ждём, когда он соблаговолит вырасти… Ведь подолгу приходится ожидать? – он участливо взглянул на собеседницу.
     - Десятки и сотни лет…- вздохнула она.
     - Именно! – торжествующе воскликнул членистоногий, – а мы форсируем этот процесс, ускоряем его!
     - Но как? Разве это возможно?
     - Конечно. Это совсем не сложно. Набираешь побольше морского ила, тины – и обмазываешь жемчужину. Сначала получается не слишком красиво, но скоро всё подсыхает, поверх ила нарастает новый перламутр – и мы имеем перл, равного которому никогда не получим, если пустим дело на самотёк!
     - Странно… А я всегда полагала, что жемчужину нельзя беспокоить, а тем более позволять ей соприкасаться с донной грязью… - задумчиво произнесла ракушка.
     - Предрассудки. – Отрезал краб. – Вы сами говорили, что жемчужина начала расти из песчинки, а песок – та же грязь со дна.
     - Нет – возразила ракушка – это не одно и то же! Краб ответил ей что-то, она ему, хитрец приводил всё новые аргументы – и бедная
     Жемчужница, сама того не замечая, всё более поддавалась обволакивающей её разум и душу лжи. Ей уже нестерпимо хотелось вырастить огромный перл – можно даже не круглый, а причудливой формы, такой, как захочется ей самой… И поскорее, чтобы не ждать неведомое, отведённое природой долгое время! Хотелось показать своё сокровище всем, выставить его на обозрение, к изумлению и зависти всех соседей.
     И наивная Жемчужнице стала действовать согласно предложенному обольстителем плану. Вскоре её створки едва смыкались от заполнившего их донного мусора. Бедной ракушке становилось трудно дышать, солнечный свет мерк в её глазах, а главное – она переставала чувствовать свою Жемчужину, ощущать её… Куда исчезли чистота и благоговейный трепет, которыми она жила столько лет!
     - Ничего, ничего, потерпи – хладнокровно успокаивал её краб, – сейчас всё уляжется, присохнет, и будет хорошо-о-о! …Впрочем – произнёс он вдруг, понаблюдав некоторое время за мучениями ракушки, – может быть, это у тебя вовсе и не жемчужина? Настоящий перл не заставит своего обладателя так страдать… Больно тебе? – его голос приобрёл сострадательный оттенок.
     - Ещё бы! – прохрипела Жемчужница.
     - Да… - протянул краб – какой же это перл?! И стоит ли из-за него так мучиться? Как ты полагаешь?
     И он начал приближаться к своей жертве, медленно шевеля острыми клешнями, желая вырвать у неё прекрасную жемчужину, а заодно и жизнь; предвкушая, как полакомится нежным мясом и станет обладателем редкого сокровища. Несчастная ракушка молча взирала на него, обезволенная, сбитая с толку, готовая уже расстаться со своей драгоценностью, лишь бы избавиться от страданий. (И впрямь, – уже не думала, а переживала она всем своим больным, воспалённым существом, – может ли настоящий жемчуг душить и терзать своего обладателя, а если может – то стоит ли носить его в себе?!.) Краб подходил всё ближе… Ракушка уже готовилась раскрыть навстречу ему свои створки, что бы избавиться от страданий… И вдруг… Вдруг, сквозь боль и невыносимую тяжесть от заполонившего ее мусора, бедняжка вдруг почувствовала, как Жемчужина в ней слегка шевельнулась… На ракушку словно повеяло прежней чистотой и лёгкостью, тихим сиянием тех лет, когда казалось, что в мире есть только её Тайна и она… Драгоценный Жемчуг не сросся с окружившей его грязью, он был отдельно, чистый и светлый. Он не давил свою носительницу, а наоборот, позволял – только он и позволял ей оставаться в живых, подавленной принятой в себя грязью. Жемчужница приоткрыла створки… Краб уже торжествовал победу. Ещё один шаг… И тут в него полетел ил, донный мусор, обрывки водорослей. Опешивший обманщик отскочил в сторону, а прозревшая Жемчужница, выбросив ему в пасть мучившую её грязь, быстро захлопнула створки, оставшись наедине со своим Сокровищем…