* * *
Вот берега земли чужой, постылой,
Туманна бухта с бликами огней...
Прощаюсь с ней, со всем что только было
И грустного и радостного в ней.
Благодарю за путь многострадальный,
За плач пурги, баюкавшей меня,
За чистоту снегов твоих печальных,
За алый блеск при пробужденьи дня!
За то, что было ничего не надо
В пустыне снежной, в холоде, в глуши,
Где мир расцвел весенним белым садом
Для суету отвергнувшей души.
<1946 г. Магадан>
* * *
Мой дух возвысится или унизится?
Мне снится, Господи, что день погас,
Мне тяжко, Господи, как будто близится
Дыханьем гибели мой смертный час.
Как будто чувствует душа разлуку,
Навек сраженная глухой судьбой...
О, дай мне, Господи, о, дай мне руку.
Над черной пропастью пройти с Тобой!
<1946 г. Сальск>
* * *
О, как жизнь глубока, и как много узнало ты, сердце,
В том пустынном краю, где кружилась метельная мгла,
Где так ясно душа ощущала дыхание смерти
И без страха ждала рокового касанья крыла.
В те суровые дни смерть казалась мне жизни желанней,
В том пустынном краю отпевала ночами пурга,
Все ушло навсегда, все растаяло в мутном тумане,
Далеко отошли хоронившие душу снега.
Снова ночь надо мной. О, как страшно душа одинока!
Море, чуть шелестя, тихо дышит во мраке ночном...
Защити меня, Боже, безлунною ночью глубокой,
Я лишь капля воды в океане безмерном Твоем.
<Март 1947 г., Феодосия>
* * *
Ночная мгла мучительно тревожит,
Еще не всходит на небе Луна...
Согрей меня твоей любовью, Боже,
Ты видишь, ночь так страшно холодна.
О, пусть в ночи бездронной и кровавой
Приснилось сердцу, что исхода нет,
Есть торжество Твоей грядущей славы,
Твой тихий дом, где музыка и свет.
За миром вьюг, за бурями, дождями
Есть тишина, залитый Солнцем луг
И благодать израненных гвоздями
Твоих святых, Твоих легчайших рук.
<Март 1947 г., Феодосия>
* * *
Жизни суровая битва, -
Как ты сейчас горяча...
В сердце пылает молитва,
Жарко горит как свеча.
Пусть я тоскую ночами,
Ветер исполнен угроз,
Синего неба очами
Смотрит мне в душу Христос.
Боже, спаси и помилуй,
В душу пошли благодать,
дай мне великую силу
В смертном бою устоять!
<Апрель 1947 г., Феодосия>
* * *
Это будет. И сердце готово
Перейти роковую межу.
Но, быть может, из мрака ночного
Я успею шепнуть: «Ухожу…»
И увижу я звезды в эфире,
В потемневшем окне небеса,
И услышу: в оставленном мире
Отдаленно звучат голоса…
И запомню я ветра дыханье,
И неясные звуки в ночи,
И во мраке ночном колыханье
Догорающей тихо свечи…
<Июнь 1949 г., Актюбинск>
* * *
И вот опять глухое бездорожье,
Неведом путь, ночная даль темна,
Но надо мной есть благость воли Божьей,
Его любви святая глубина.
Зачем роптать на свой суровый жребий?
Мне тайный голос шепчет: не жалей!
Быть может, я увижу звезды в небе,
Опять вдохну ночную тишь полей…
О Боже мой! Так много сердцу надо…
Что впереди? Не знаю ничего…
Но в тайный час струится в сердце радость,
Горячий свет из Царства Твоего.
И счастлив тот, кто принял все тревоги,
Кто перенес все скорби, все кресты,
И счастлив тот, кто умер на дороге,
Не пережив безмерной Красоты.
Я все приму покорно и бездумно,
А Светлый Лик все ближе, все ясней…
И пусть другим покажется безумным
Блаженный бред о радости моей.
Что есть восторг, который больше счастья
Среди цепей, среди тягчайших мук,
Что Ты со мной, что вся душа во власти
Твоей любви, Твоих всесильных рук.
<Июль 1949 г., Актюбинск>
* * *
Тюрьма ль холодная, сума ль голодная,
Ты знаешь, Господи, пути мои.
В тюремной камере - душа свободная,
Но страшно, Господи, что нет любви.
Так долго тянутся века разлуки…
Дороги спутаны… снега, буран…
Земля изранена и стонет в муке…
Мне больно, Господи, от этих ран.
Пути завьюжены, равнины белы,
Мелькают станции в ночных огнях…
Что слишком мало я любить умела,
Прости мне, Господи. Спаси меня.
Увижу ль зарево в ночи таинственной?
Услышу ль: ангелы вдали поют?
О дай мне, Господи, мой свет единственный,
Мой свет немеркнущий - любовь Твою.
<Ноябрь 1949 г., Уральск>
* * *
О Боже, прости меня, Боже!
Не создано мной ничего…
Иду я глухим бездорожьем
За светом креста Твоего.
В скитаниях долгих, бесцельных
Твой свет просиял мне в пути…
Во имя любви беспредельной
Прости меня, Боже, прости!
<26 июля 1951 г., Большой Улуй>
* * *
Искать Тебя. Отдать свой дух скитаньям.
О где же Ты, нам показавший Свет?
Но верю я, святым Твоим дыханьем
Огромный мир таинственно согрет.
И в тишине над сонными лугами,
Когда на землю сумерки легли,
Не Ты ль прошел неслышными шагами,
Оставив след невидимый в пыли?
Течет река среди кустов уснувших,
Багряный свет облил ее струи,
И вижу я в ее волнах блеснувших
Твой долгий взгляд, исполненный любви.
Глубок и тих вечерний свод небесный,
Тиха земля. Благословен их сон…
Ведь в них простых, блаженно-бессловесных
Твой светлый лик на миг запечатлен.
<26 июля 1951 г., Большой Улуй>
* * *
В житейском море плыть, изнемогая,
В ночную даль, подобно кораблю…
Я ничего, о, Господи, не знаю,
Я знаю лишь, что я Тебя люблю.
Неверье дышит холодом и смертью,
И я во тьме не вижу ничего,
Мое земное, трепетное сердце
Так далеко от сердца Твоего.
И я напрасно спрашиваю море:
- О чем звучит немолчно песнь твоя?
Ответа нет в многоголосом хоре,
Звучащем слитно хоре бытия.
Но в черный час моей холодной ночи,
Когда тоска сожмет тисками грудь,
Твои во тьме сияющие очи
Вдруг озарят мой неприглядный путь…
И я пойму, о чем шумят мне волны,
Постигну я пьянящий голос гроз,
И станет сердце радостным и полным
Любви к Тебе и благодатных слез…
Я все любить горячим сердцем буду, -
И свод небесный, и морское дно,
В Твоей любви, струящейся повсюду,
Так нераздельно слитые в одно.
<13 сентября 1952 г., Ново-Никольское>
* * *
Ни дыхания ветра, ни грома,
Синим блеском горит небосклон,
И сиянием белых черемух
Расцветающий мир озарен.
И глубокое небо так ясно
Над едва шелестящей рекой…
Отчего ж в этом мире прекрасном
Я томлюсь одинокой тоской?
Птичий хор горячо и невинно
Славит Бога на том берегу…
Но без сладостной связи с Единым
Я на свете прожить не могу.
Все задумчивей лик Твой и строже,
Словно тайной Ты грустью томим…
Научи меня радости, Боже,
Озари меня светом Твоим.
Дай мне слиться с Тобой беззаветнее,
Одинокую скорбь превозмочь…
Над землею короткая, летняя,
Загорается светлая ночь…
Загорается, гаснет и снова
Светит солнце, и птицы поют…
Дай же сердцу, как песне, без слова,
Влиться, Господи, в радость Твою.
И поверить, что в мрачных острогах,
Что на темных путях бытия,
Что на самых тернистых дорогах
Совершенная радость Твоя.
<6 июня 1953 г., Ново-Никольское>
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В том блаженном краю, где теряется жизни начало,
Где свободна душа и безгрешна невинная плоть,
Там над детством моим первозданное небо сияло,
И в сияньи небес осиянный являлся Господь.
Наяву иль во сне? Но меня оторвали от Бога.
Я не знала Тебя, погружаясь в запутанный бред,
И в страстях и скорбях пролегала земная дорога,
Много долгих, пустых, и безумных и горестных лет…
Но не зная Тебя, о Тебе тосковала в разлуке
И ждала, чтоб во тьме мне черты просияли Твои,
Чтоб забрезжил во тьме сквозь огонь очищающей муки
Дальний отблеск Твоей бесконечной и вечной любви.
На вечерней заре приближаюсь к родимому дому…
От неверья и тьмы и от страха меня исцели,
В жажде веры в Тебя дай к кресту прикоснуться святому,
И водою живой эту жажду мою утоли.
Все тревоги мои я к ногам Твоим, Боже, слагаю,
Смыть слезами хочу горький привкус печали земной…
Это вечность Твоя, это воля Твоя всеблагая
На вечерней заре обнимает меня тишиной.
Тихо в доме Твоем. Тишина за церковной оградой.
И спадает с души долгих лет опостылевший груз…
Назову ли Тебя? Назову ли по имени Радость?
Навсегда зажжено в сердце имя Твое: Иисус.
Я к святому кресту припадаю в тоске покаянной,
К отдающей Себя бесконечной, безмерной Любви…
О прости мне, прости нанесенные злобою раны
И смертельную скорбь, пот кровавый и слезы Твои…
Вся трепещет душа пред любовью Твоею безмерной,
Сомневаясь, скорбя, но любовь нерушимо храня…
Не отвергни меня, помоги мне, слепой, маловерной…
Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня.
<1 июня 1954 г., Большой Улуй>
* * *
Все мгновенно. Все смертно и тленно.
Все пройдет, не оставив следа,
И растают, как легкая пена,
Уносимые в бездну года.
И никто не получит пощады
От грозящих бездонных пучин,
И стираются горе и радость
Всех великих земных годовщин.
Так диктует всесильное время…
Разве в этом вся правда? О нет!
Сбрось душа, истомившее бремя
Ограниченных временем лет…
Будь свободной и радостно ждущей
Откровения Божьей любви,
Отдавайся столетьям грядущим
И в веках отошедших живи…
А над всеми веками вселенной,
Над страстями, сковавшими плоть,
И над всем, что минутно и тленно,
Воскресает из мертвых Господь.
Мы поем воскресенье из мертвых…
Годовщину ль справляем? О нет!
Но всегда приносимую жертву
И всегда побеждающий Свет.
<15 июня 1954 г.., Большой Улуй>
* * *
Зову Тебя, всегда Тебя зову я
Спасти меня и озарить мой путь
И в мертвенную душу неживую
Живую жизнь таинственно вдохнуть…
И Божий мир на зов мой раскрывая,
В ночной тиши иль треволненьях дня
Вдруг вспыхнет свет – любовь Твоя живая…
О Радость, Радость, озари меня!
Не Ты ль зажег вечернюю лампаду,
Наполнил сны блаженной тишиной?
Открыв глаза, услышу в сердце радость:
Все хорошо. И значит Ты со мной.
О дай прильнуть к благословенной чаше,
К Твоей святыне приложить уста,
В Тебе одном, Источник жизни нашей,
Вся истина, любовь и красота!
И вновь хочу минувшее обнять я,
И погрузясь в ночную тьму времен,
Я помню все: ревущих толп проклятья
И горький плач иерусалимских жен…
И плач, и стон и боль тоски смертельной,
Сухую пыль и кроткий лик в крови,
Исполненный все той же беспредельной,
Непобедимой и живой любви…
О пусть толпа глумится и хохочет,
Пусть град камней летит Тебе вослед!..
Не верю, нет, в глухую бездну ночи,
Всесилен Ты, нам показавший Свет.
И над землей восходит солнце снова,
Сияет день в победной красоте,
Но выше солнц, зажженных Божьим словом,
Предвечный Бог, распятый на кресте.
<29 августа 1954 г., Большой Улуй>
* * *
Пусть проходят года. Пусть промчатся и канут.
Надвигается мрак, гаснут взоры мои…
Но сияющий луч прямо в сердце протянут
Неизменной вовек безграничной любви.
Смерть, где жало твое? Кто любовь уничтожит?
Не призывный ли свет загорелся в раю?
Безграничной любви, бесконечности Божьей
Отдаю, полюбив, бесконечность мою.
О не бойся, душа, ведь страдание минет
После многих веков, на далекой черте,
Где сольемся мы все, разобщенные ныне,
Все сольемся в одно в Иисусе Христе.
Ты, мой гаснущий взор озаряющий светом,
Дай мне видеть весь путь, пролегавший в скорбях,
Видеть древний закат над Твоим Назаретом
И вершину холма, где распяли Тебя.
Дай не видеть, но знать – всем, что в сердце звучало,
Что душа пронесла как любовь до конца,
Там, вдали, где слились все конца и начала,
Ослепительный лик одесную Отца.
Всепрощающий Свет, всемогущее Слово,
О склонись, Всеблагой, к догоревшей свече,
Дай постигнуть Тебя средь молчанья ночного,
Дай погаснуть на миг… и зажечься в луче.
<26 – 27 декабря 1954 г.,Алексейково>
* * *
В мое окно струится сумрак зимний...
И первый снег кружится на лету...
Прости меня, о, Господи. Прости мне
Моих путей ночную темноту...
Устав от жизни трудной и жестокой,
Я верю вновь, что близко Рождество,
Душа вернулась к радостным истокам,
Истокам чистым детства моего.
Ты был со мной, тогда Тебя не знавшей,
Мой детский мир от темных сил храня,
Ты, всех детей всегда благословлявший,
Благословил с любовью и меня.
Незримый мне, Ты был всегда со мною,
И первый снег, что непорочно бел,
И облака, и в мире все живое
Немолчно пело песню о Тебе.
Но я ушла от милости Господней,
Ее святых и радостных лучей
Изведать жизнь, палящий пламень полдней,
Смертельный холод ледяных ночей.
Сгущалась тьма и гибелью дышала,
Казалось мне, я гибну вновь и вновь,
Но и во тьме меня оберегала
Твоя непобедимая любовь...
В мое окно струится сумрак зимний...
И первый снег, и колокольный звон...
Прости меня, о, Господи. Прости мне...
Проснулась я... Мне снился страшный сон...
Но духи тьмы уже промчались мимо,
светлеет даль, ночная тает мгла,
И о любви твоей непобедимой
Победные поют колокола.
Вернулось детство, и опять дышу я,
Как в детстве сердце трепетно в груди,
Предчувствует желанную, большую,
Таинственную радость впереди...
<6 - 7 ноября 1955 г.,Владимир>
Мы в Telegram
Мы в Facebook
RSS
