Размышление о Страданиях Спасителя

     Побеседуем кратко о значении в духовной молитвенной жизни христианина воспоминания, размышления о страданиях Господа Иисуса Христа.

     Все четыре евангелиста с разной степенью подробности повествовали о спасительном подвиге Господа Иисуса Христа, венчавшимся ночным борением и молением в Гефсиманском саду, а затем распятием на горе Голгофе. И подвижники благочестия от великих святых древности - прп. Антония Великого - до писателей благочестивых начала ХХ столетия, Оптинских старцев, говорят о великой важности, спасительности, необходимости для совершенствования духа христианского, чтения и размышления о страданиях Господа Иисуса Христа. Многие подвижники благочестия своим духовным чадам заповедовали ежедневно перелистывать те страницы Евангелия, в которых повествуется нам о последних днях земной жизни Спасителя. Сама Божественная литургия - главная наша служба - содержит в себе таинственные символы, соотносящие священнодействие с Евангельским повествованием. Так, во время Херувимской песни, когда священники совершают Великий вход, нам должно помышлять об Иисусе Христе, Который, преподав своим ученикам утешительные обетования, наставления на Тайной Вечери, затем сказал: «Восстаньте, пойдем отсюда». И, воспевши, они двинулись на гору Елеонскую, где вскоре и свершилось пленение Господа Иудой-предателем и приведенными им стражниками римскими. Среди отечественных писателей особенно святитель Димитрий Ростовский оставил много произведений, читая которые, понимаешь и осознаешь сердцем, чего ради Господь подъял на Себя ту или иную муку, издевательство, уничижение, побиение, чего ради допустил прикасаться к Себе орудиям страстей.

     Тот, кто, послушный голосу святых наставников благочестия, стремится чаще воскрешать в своей памяти дни страданий Иисуса Христа, тот, кто и без помощи Евангелия, по памяти пытается восстановить ткань Евангельского повествования и удерживает в своем уме и сердце то или иное свидетельство евангелистов о Страждущем Господе, - на опыте убеждается насколько благотворно, жизнетворно подобное воспоминание и размышление. Ведь Господь - безгрешный - подъял на Себя эти страсти и муки ради нашего спасения, чтобы наше, подверженное грехам, уязвленное диаволом естество, очистить и освятить. Самое Тело Свое Он вознес на Крест, дабы, подвергшись всем мукам, оно затем, восставленное силой Святого Духа, было преподаваемо верным в снедь в таинстве Божественной Евхаристии. Вот почему, человеку, заботящемуся о стяжании молитвенного духа, желающему победоносно сражаться со своими греховными навыками, просто необходимо как можно чаще, хотя бы единожды на дню мысленно воскрешать все эти свидетельства евангелистов о Страждущем Иисусе Христе. Удобно это делать в самой последовательности Евангельского повествования.

     Так, мысленно мы можем следовать за Господом Иисусом Христом глубокой ночью, когда Он в пути преподавал Свои ученикам возвышеннейшую беседу о Своей любви к ним, говоря о Себе как о Лозе, а учеников называя ветвями. «Пребудьте в любви Моей, и Я в Вас. Кто исполнит заповеди Мои и пребудет в Моей любви, того возлюбит Отец Мой, и Мы придем к нему и обитель у него в сердце сотворим». Беседуя о таинственной Божественной любви, Спаситель пришел в Гефсиманский сад, где Он, по обыкновению, уединялся с учениками, беседуя с ними о тайнах своего Царствия. И затем, отойдя на известное расстояние, начав «скорбеть, тужить и ужасатися», - как говорит славянское Евангелие, - Он опустился на колени и воззвал к Небесному Отцу, да мимо от Него идет Чаша страданий. Впрочем, затем, покоряя дух свой воле Отца, единой с волей Своей как Бога, добавлял: «Да будет святая воля Твоя». Молился с такой натугой, с таким напряжением, что капли пота оказались каплями крови, обагрившими Его чело и каплющими на землю. Святые отцы свидетельствуют, что как человек Спаситель в ту ночь перебарывал немощь, Им допущенную свободно до Себя, немощь, по которой наше естество страшится и трепещет смерти. Вообще отвращается от страданий, а особенно бежит от вида смерти, постольку поскольку естество наше живолюбиво, создано для жизни, а не для смерти. Спаситель, по объяснению святых отцов, обымая Своею мыслью все Свои создания, особенно, наиболее немощные из них, вбирал в Себя тот ужас, тот страх, то отчаяние, малодушие, уныние, печаль, тоску, которые нередко забираются в наше сердце, а особенно предсмертную тоску, когда человек, видя неизбежность кончины, никнет духом и теряет волю над собой. Для того, чтобы последователи Иисуса Христа были все выше всех ужасов, всех страхов, дабы никогда не парализовались духом и не впадали в состояние бессловесия, паники, всего более вредной для нас и для окружающих, Спаситель и допускает до Себя это Гефсиманское борение.

     И тот, кто размышляет об этом под руководством святых отцов, а об этом многие писали, начиная с блаженного Августина и кончая святителями: Московским Филаретом, Иннокентием Херсонским. Тот, кто просто будет читать со вниманием Евангелие, размышляя, что это ради меня Христос скорбел, мои грехи ужасали Его, мои страсти неизжитые тяготили Его, добровольно Им на Себя воспринятые. Мое нерадение, лукавство были причиною того томления, которое испытывала душа невинная Богочеловека. Дабы я победил, наконец, страсти свои, оказался сильнейшим злого диавола, Господь до кровавого пота молится, челом падая на землю. И тот, кто так или иными словами будет увенчивать свое размышление, увидит на опыте, как благодать Святого Духа проникает в наш ум, в наше сердце, в наши чувства, дает нам силу противостоять пороку, отгоняя от нас лукавых духов с навеваемыми ими мечтаниями, образами, воспоминаниями. Укрепляет нас, словно помогая нас распрямить плечи, исполниться духа мужества, покоя, силы, уверенности, надежды на Бога, особенно пред лицем испытаний, страданий и самой смерти.

     Но после того Господь выходит Сам навстречу Иуде предателю. По бесконечному Своему долготерпению, допускает скверному прикоснуться к Себе устами, обличая, призывая его к покаянию: «Иуда, лобзанием ли предаешь Сына Человеческого?» А затем признанием «Аз есмь», называя Свое имя, Спаситель заставляет пришедших упасть на колена, такую силу они чувствовали, исходящую из Его божественных уст. Затем просит не трогать учеников, отпустить их свободными. А Сам, имея власть призвать два легиона ангелов, чтобы разметать Своих сопротивников, отдает Себя добровольно им во власть, допускает, чтобы они связали Его руки, вели, а затем начали издеваться над Ним, закрывать платом Его Пречистый Лик, бить Его кулаками сквозь этот плат, говоря: «Если Ты пророк, если Ты великий, скажи, угадай, кто ударил Тебя, то есть, прояви присущую Тебе прозорливость, ясновидение». И прочие издевательства тогда негодные люди произносили и немилосердно истязали Спасителя, Который не отвращал лица от заплеваний, но соделался как бы камнем пред ними.

     Размышляя об этом, мы неизбежно согреемся мыслью, мы ощутим в сердце духовное движение любви ко Господу Иисусу Христу, Который не будучи ни в чем повинен, будучи безгрешным Всесвятым Агнцем, единственно ради нас, из-за нас допустил до Себя все эти мучения, перенося их с Божественной кротостью, благородством, долготерпением. В ответ негодному жестокому рабу всего лишь говоря: «Если Я сказал неправильно, покажи это, а если сказал хорошо, то за что ты бьешь Меня?» И действительно, мы сами знаем, как наша душа бывает теснима, подвергается ударам страстей. Всякий раз, когда человек допускает до себя ту или иную страсть, тот или иной греховный помысл, чувствует, как его сердце словно обмирает от этих ударов. Такие удары мы наносим сами себе, впадая в невоздержание в пище и питии или уязвляясь блудными помыслами, произнося осуждающие слова, раним и себя и окружающих. И каждый мучается этими страстями, бывает тесним и сжимаем ими, как железным обручем, но не каждый в час борения воспомянет об Иисусе Христе, с великим долготерпением принимающем на Себя удары от извергов, негодных людей ради нашего спасения. Однако, такое размышление, просто воспоминание о истязаниях, которые Спаситель претерпевал, бывает смертоносным для демонов, бывает очистительным в отношении страстей. Они тотчас утихают, словно прячут свои головы, поджимают хвосты, зная, что страдания Спасителя исполнены тайной Божественной силы, очищающей и освящающей человека, прогоняющей прочь демонов, прогоняющей их от того, кто с благоговением воспоминает об Иисусе Христе.

     Затем мысль наша может простираться далее. Мы вспомним, как Иисус Христос с Великого Четвертка на Пяток был заключен у Каиафы, как Он томился там, в колодки были закованы Его ноги, как всю ночь Он страдал за человеческий род, что запечатлел наш народ в оригинальных скульптурах православных под названием: «Спас Полунощный», «Спас Скорбящий». Особенно это было принято в Перми, где из дерева изготовляли такие скульптуры, и во многих сельских храмах были особые темнички, где скульптура Спасителя, словно находящегося в тяжелом раздумье, помещалась в этих домиках, вызывая благоговейные чувства, возбуждая мысль о Страждущем Спасителе. А ведь многие из нас часто находятся в одиночестве, не все хорошо переносят уединение, иные жалуются на то, что их не понимают люди, оставляют друзья. Иные с тоски не знают, куда себя ткнуть, нигде им не бывает сладко, там хорошо, где их нет, - словом, как перекати-поле они мучаются и маются, не будучи в состоянии выносить самих себя. Вот таким-то людям, которые мучаются от одиночества, нужно чаще воспоминать об Иисусе Христе, Который в полном одиночестве страдал за человеческий род. И если это воспоминание будет соединено с покаянной молитвой ко Господу Иисусу Христу, то дух уныния, дух печали, дух тоски, дух мнимой бесцельности бытия, мучающий иных, - непременно отойдет. Душа оживет, почувствовав, что Отец Небесный с благоволением взирает на нас, ради нашего благоговения пред Его Сыном, Страждущим за род человеческий в Своей темнице.

     Наконец, можно и должно воспоминать, как Иисус Христос предстоял сначала пред холодным язычником Понтийским Пилатом, затем пред жестокосердным и лукавым Иродом и «ответа не даде ему». И тот, и другой много дивились, почему Спаситель молчит, почти что ничего не отвечает. «Неужто Ты не знаешь», - вопрошал Пилат, - «что я имею власть отпустить Тебя и казнить Тебя». «Не имеешь власти надо Мною, если бы не дано было тебе свыше». Когда Понтий Пилат показал свою полную слабохарактерность, лукавство, когда страх пред иудеями превозмог в нем чувство правды, Спаситель совершенно замолк, не пророня более ни единого слова. И то же было и с Иродом - человеком низким, подлым, который и вовсе не был достоин слышать ни единого слова из уст Божественного Страдальца.

     А мы, часто оказавшись в неблагоприятных обстоятельствах, среди тех людей, кто мало нас любит, не хочет понимать, пытается как-то искусить нас, теряем свое лицо - раздражаемся, впадаем в противоречие, в злоречие, мятемся. Иногда эти встречи служат поводом для многодневного болезненного воспоминания, перемалывания их в нашей совести: как бы нужно было иначе сказать, побольнее уколоть, какую-то реплику достойную в ответ на оскорбление произнести. И вот, мучается человек, не понимая, что собеседует с демонами, которые-то и действуют посредством людей, которые и живут в сердцах злоречивых, недобрых, склонных к осуждению, к ненависти, к злословию, обидчивых сердцах, ревнивых сердцах, завистливых сердцах. А между тем, Спаситель учит нас благому молчанию, стоя пред лицем врагов Своих - Пилата и Ирода. Есть даже икона, которая именуется «Спас, Благое Молчание». И тот, кто у Спасителя научится этой тайне - не раскрывать уст своих, когда видит на себе недобрый взор или слышит заведомую напраслину, но внутренне молится о человеке, дабы Господь избавил его от злой силы и терпит с благородством, свойственным христианину, - к такому приходит благодать Господня, несказанно утешает и веселит его, даже если весь мир злословит нас, ради имени Господа смешивает нас с грязью, разлучает нас друг от друга. О таких, умеющих любовию в молчании покрывать грехи людские, говорит Господь: «Радуйтесь и веселитесь, яко мзда ваша многа на Небесех».

     И, наконец, особенно для нас важно размышлять о распятии Господа Иисуса Христа. Что ни слово, произнесенное со Креста, - то драгоценная жемчужина, которую христианин должен спрятать у сердца своего. Достаточно лишь только помнить, содержать в памяти эти свидетельства евангелистов о Страданиях Господа. Вспомним о венце терновом, которым была уязвлена Его глава - и это ради нас Спаситель благоволил на Себя подъять этот венец, дабы нам избавляться от назойливых, докучливых помыслов, ранящих нашу главу помыслов хулы, сомнения, блуда, нечистоты, гордостных помыслов. Только вспомнишь о терновом венце Иисуса Христа, о Его главе, склоненной на Кресте, увенчанной этим венцом, - и помыслы тотчас отходят, как бы палимые Божественным огнем. Вспомним и о копие, которым сотник Лонгин нанес Спасителю рану в ребро, так что из нее вытекли и Кровь и вода. И это свидетельство великой любви к нам Господа, Который воистину отверз нам Свое Сердце, дабы мы пили него Кровь и воду, как мы и приемлем ее на Божественной Евхаристии. Свидетельство того, что Господь открывает нам недра Своего Божеского естества, свидетельство того, что Господь без остатка Себя отдает нам, всецело Себя приносит в жертву ради нас. И, зная, сколько злых гадов гнездится в темноте нашего сердца, зная его неизследимую глубину, зная, сколь оно извилисто и лукаво, так что взор нас и не может подчас исследовать все эти темные глубины, не может извлечь на свет Божий таящихся в нем гадов, страстей, воспоминая от этом прободенном ребре Господа, о Его сердце, отверстом ради нас, и мы молимся с дерзновением: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, дух прав обнови во утробе моей». И точно, сердце претерпевает благое изменение, если только благодарной памятью мы обнимаем Иисуса Христа, распятого за нас на Кресте. И так, о чем ни помыслим. О руках ли, пригвожденных ко Кресту, - а ведь среди нас есть такие, кто еще не разучился брать чужое, среди нас есть такие, которые ближних награждают тычками и ударами - стало быть, душа их свершает дела, угодные диаволу руками своими, - среди нас есть те, кто оскверняют свои персты неподобными темными делами, достойными ада. Если бы чаще вспоминали об этих гвоздях, которыми руки Христа пригвождены ко Кресту, то и наши руки делались бы мертвыми для греха, но живыми для дел добра, помощи, братского милосердия и прочих добродетелей. Многих из нас ноги несут в ненужную сторонку, как тельцы, ведомые на заклание, мы часто идем, куда не хотим, оказываемся в тех местах, где нашему благочестию, нашей нравственности, нашей душе, нашему телу многое грозит падением, растлением. Сколько сейчас таких заблудившихся юнцов и девиц, скитающихся по местам безводным, рискующим своей собственной жизнью, потому что дурная голова ногам их покоя не дает. А вот воспомянешь об Иисусе Христе, о гвоздях, которыми были прибиты Его стопы и помолишься: «Господи, скажи мне путь Свой, в онь же пойду. Дух Твой благий наставит мя на землю праву. Соверши стопы моя, Господи, направи их на стези благочестия». И тотчас ощущаешь в себе силу говорить и делать лишь благоугодное Господу, ходить по стезям Господним, ровным и прямым, а не по распутиям, по закоулкам греха и порока.

     Итак, о чем бы мы не говорили, о чем бы не помышляли в связи со Страданиями Господа Иисуса Христа, в каждой йоте и черте Евангельского повествования о Страстях Господних сокрыт величайший свет и величайшая сила. И если кто чувствует, что ему недостает этой силы, что ежедневно он побеждаем своими пороками, страстями, пусть чаще читает Евангелие, пусть воспоминает, как может и что может из этих повествований, молится Иисусу Христу, распятому на Кресте. А Господь даст нам в полной мере познать весомость Его слов: «Испытайте Мои заповеди и узнаете, от человеков ли они или от Бога». Духом, то есть, соединяйтесь со Мною, Страждущем на Кресте. Всегда ходите предо Мною, как Я всегда вижу вас и люблю вас, - и будете в деснице Моей, чуждыми всякого порока, чуждого всякого греха. Аминь.