Литературная страничка протоиерея Артемия Владимирова

Москва, Россия… Что дороже
Этих столь звучных теплых слов?
За ними храмы, люди Божьи,
В них гулкий звон колоколов…

В них столько боли, крови, силы,
Молитв сердечных и любви!
Какое счастье – жить в России,
Под кровом Матушки Москвы!

Жизнь здесь для нас – труд и служенье…
Но только тая, как свеча,
Ты постигаешь наслажденье –
Сказать о Родине – моя!

Не жди же, брат, похвал, признанья –
Сынам России то не в честь,
Но воле Божьей послушанье –
Служить, поправ корысть и лесть!

Ах когда же Вы вернетесь,
Мой любезный старый друг?
Продырявился наш ботик
И зарос уж старый пруд.
Отцвели в усадьбе липы
И пошли давно грибы,
В доме всюду стуки, скрипы,
Знать, и он ворчит: "Где Вы?"
А на дубе, близ лужайки,
Где читали мы стихи, - 
Желуди. Бельчат там стайка
Носится среди листвы...
Ах когда же Вы вернетесь,
Воздыхаю, сетуя...
Вы вернетесь, несомненно,
Но, боюсь:
              Уеду я...

В утешение матери, которая сделала
все возможное при болезни
отошедшей ко Господу дочери

Вы ни в чем, мой друг, не виноваты
Только потому, что Вы в трудах...
И не нужно дым спаленной хаты
Обонять Вам с горечью в ноздрях...
Пусть неслышный крик безвестного младенца
И невинного создания слеза
Не язвят железом Ваше сердце - 
И без Вас сочится кровию лоза...
Знайте, что, страдая друг за друга,
Как в печи сгоряет береста,
Должно лобызать Того лишь руки,
Кто простер их людям со Креста...

Однажды посетив смиренное кладбище, 
Увидел в уголке я разоренный склеп,
Такое запустенье! - Кто здесь рыщет? 
И только ветра был невнятный мне ответ. 

-Хозяева давно могилу позабыли, 
А, может, сами долг природе заплатили; 
Когда ж настало время смутных дней, - 
Вещал смущенно ветр душе моей, - 

Сначала здесь бродяги жили, 
Святое место портя и сверня, 
Затем безбожные могилу сокрушили 
И расстреляли крест в исходе октября... 

Заплакал ветер и умолк на время, 
А я смотрел на кроткого Христа: 
По-прежнему в шипах терновых темя - 
Нашел на Древе Он, чего искал.... 

Мой собеседник прошептал уныло: 
Едва сюда заглянет человек. 
Здесь взору ничего не мило, 
Пока не занесет могилу первый снег... 

Еще немного я стоял в оцепененьи .. 
И силился осмыслить век земной: 
Христос. Распятие. Разбой... 
Его любовь. Уединенье...

"Свершать мне до конца святую тризну, 
Покуда не отымется луна..." "А что потом?" 
Вздохнул он с укоризной: 
"Всем воздаяние сполна..."

Аленький цветочек 
Рдеет на заре 
Средь травы душистой 
В неведомой земле... 

"Расскажи мне сказку 
о себе самом - 
Я хочу поплакать, 
как в детстве золотом..." 

Бабушка водила внуков 
В детский сад, 
Слушать эту сказку 
Я всегда был рад... 

"Слушай про заклятье 
Падших темных сил, 
Слушай про страданье
Тех, кто полюбил 

И моря и земли 
Мог преодолеть, 
Чтоб в саду чудесном 
Алый цвет узреть... 

Знай, что часто страшный 
С виду человек 
Чист и целомудрен, 
Как в овраге снег... 

Знай, что чары злые 
Рушатся тотчас, 
Если дело благо 
Свершает кто для нас... 

Даже смерть бессильна 
Пред слезой любви - 
Только с верой правой 
Бога призови..." 

Аленький цветочек, 
Духом пламенея, 
Как перо жар-птицы, 
Над травою реял... 

Сединой украшен, 
На ланитах - маки, 
Над цветком склонившись, 
Я по-детски плакал...

Москва, к тебе стремлюсь я сердцем и душой... 
Хотя, признаться, суеты не выношу столичной, 
Мне проще чайкой реять над тобой, 
Приветствуя холмы со криком птичьим... 

Столица, поскорей разгладь свои морщины 
И улыбнись мне в солнечных лучах! 
Как жаль: не написать картины 
Москвы, затерянной в исчезнувших садах.. 

Уж давно я не мечтаю,
Кто дернул бы мои косички,
И  сердцем боле не растаю,
Потупив очи и реснички…
«Люблю» услышать бы хотела,
Увидев преданность во взоре,
Лишь бы за словом было дело,
Ведь суть совсем, друзья, не в слове…

Но знаю, как и все, конечно,
И это слышать Вам не вновь:
На древе четвероконечном
Живет распятая
Любовь…

Мой запущенный сад
Весь молчания полн,
Мой затерянный дом
В окруженьи колонн,
И ушедшие вглубь
Корни рода мои – 
Они с русской землей
Навсегда сопрягли
Мою душу и мысль,
И полет моих крыл,
Лишь бы внутренний тигль
Никогда не остыл…

Мой запущенный сад,
Расступись предо мной,
И под сенью оград
Ты хозяйку сокрой
От людской суеты
И житейских обид…
Радость даришь лишь ты,
Только ты не забыт…

Я, наконец,  дождался часа,
Когда сложила чайка крылья.
Улегся ветер вместе с пылью
На днище старого баркаса,

И наступила тишина…
Средь неба темного лениво
И царственно неторопливо
Скользила полная луна…

Я  взоры обратил на море – 
Оно темнело на просторе
И глухо, тяжело ворчало, 
Стянув со брега одеяло

Пенящихся, соленых волн…
Качался мерно старый челн,
В котором бриз давно улегся.
Вдыхая запах пакли, дегтя,

Он предавался забытью…
Ах, чайка, я так не могу!
Меня в ночи тревожат думы…
От них, не от морского шума

Я, как старик, лишился сна…
Наполнится ли жизнь моя
Сознаньем подлинного счастья, 
Избегнет ли страстей ненастья?

Ответь мне, птица быстрокрыла!
Почто молчанием томишь?
Но ты, я вижу, спишь,
И речь моя тебе не мила…

Заснул вчера я, вспоминая,
Как ветви яблони ластятся,
Веранду листья осязают
В стремленье внутрь, к теплу пробраться…

Я вижу дом, в цветах закатных,
Руками сумерек объятый…
Там ели в бальных платьях знатных
Застыли – видно, ночи рады…

О, тишина, здесь за калиткой,
Ты полновластная царица,
Где спрятались в траве улитки,
Где власть имеют только птицы…

Мигель Сервантес Сааведра...
Какая музыка в словах!
И коль воображенье щедро,
Крылами производит взмах -

Худой, как аист долговязый,
Сидит на боевом коне,
Он служит женщине из сказок -
Девице в граде Дульчине.

Любви возвышенной заложник,
Герой романа - Дон Кихот,
Борясь с бесчестием и ложью,
К невесте обновляет ход.

Зову вас в Ульцинскую крепость,
Где доблестный наш друг Мигель
Оплакивал судьбы нелепость -
Мне там явилась его тень...

"Рабом в цепях пять лет томился,
 Всегдашний слыша шелест волн,
 Я презирал свой плен, как сон,
О воле сладкой лишь молился.

Мой Дон Кихот, смешной и милый,
С копьем скакал наперевес
И сокрушая мельниц крылья,
Меня спасал...."
                            Вдруг дух исчез.

Вокруг меня плескались воды,
Град Ульцин нежился вдали,
Перемешались в нем народы,
Столетья утекли, как дни...

К свободе  унесла  галера
Мигеля, в двадцать два весла,
В Алжире ярко солнце грело,
Где он роман свой  написал...
    
А Вы, друзья, под мерный сказ,
Если заснули вдруг на стульце,
Пожалуйте в наш добрый Ульцин-
Стихи прочту Вам еще раз!

      Меня трезвит осенняя погода
      И вдохновляет моросящий дождь,
      И холод вечеров, и мокрые разводы
      На темных окнах в ветренную ночь.

      Мир кажется все бесприютней, холоднее,
      Уж ветви обнажились от листвы;
      С открытым воротом гуляя по алее,
      Неосторожный, тотчас я простыл...

      А, между тем, душа теплом согрета,
      И на сердце так мирно и светло...
      Неужто осень - время лишь поэтов,
      И только им писать о ней дано?

      Осенняя пора в России столь прекрасна
      Благодаря явленью в мире Той,
      Которую не прославляют стансы -
      Земные песни для любви земной...

      Но Деву славят золотые клены,
      Ковром Ей служит утренний  туман; 
      А журавлей прощальный караван
      К Ней обращает жалобные стоны...

      Всё  в осени душе моей пригоже!
      Так прочь беги, унылая печаль!
      Ночь. Тишина. Я бодрствую  на ложе.
      Сон не пришел, но мне того не жаль...
      

      Не дерзость ли мне петь зиме хвалу,
      И посвящать ей  немощное слово?
      Но с детства  я декабрь люблю,
      За девственные снежные покровы...
      
      Поля белесые, овраги, сухостой,
      И в ветках иней, блещущий на солнце,
      Прозрачный воздух, роща над рекой -
      Все видно мне из низкого оконца...

      В деревне я, готовлюсь к Рождеству,
      Николу зимнего встречаю, Спиридона.
      И в теплых валенках по снегу в храм иду
      Под звуки льющегося с колокольни звона...

      Но вот беда-вдруг оттепель пришла,
      Спустившись птицей с влажными крылами...
      Сугробы тают и капель слышна - 
      Сосульки плачут звонкими слезами...
      
      Проталины зияют здесь, и там,
      Распались зимние суровые оковы...
      Эх, кажется, все за мороз отдам,
      Пусть будет снежным Рождество Христово!

      Церквушка... Тихо теплится  свеча...
      Я на колени стал перед  иконой.
      Коснулась ветвь еловая плеча -
      В вертепе хвойном  почивает Слово...

      Утешенный, я покидаю храм,
      А во дворе  зима, во всем ее величьи...
      Мороз, поземка! Около крыльца
      Сердитая старушка внука кличет:

      Играет мальчик с озорным щенком,
      Забыв про церковь и  про службу.
      Снег в рукавицах, за воротником - 
      Да... не похвалят за такую дружбу...

      Дошел до дома. В черных небесах
      Туманность Андромеды серебрится.
      Дары несут Младенцу три Волхва...
      Звезды Полярной  мягкий свет струится...

      Созвездье Лебедя - нерукотворный  крест -
      Парит, простершись  над моей главой...
      Петух в курятнике взошел на свой насест
      И возвестил  час полночи святой!

Бродя по набережной Сены в Париже, я как-то увидел в антикварной лавке совсем небольшое изображение Марии Антуанетты, французской Королевы... В сиянии красоты и величия Она смотрела на меня с улыбкой. Русская Императрица Александра имела её портрет у себя в спальне...

История Франции и исторический путь России тесно переплетены. Общеизвестно, что Великая в ее беззакониях французская революция была прологом крамолы, приведшей к падению Русского Самодержавия.

Не может не вызывать удивление сходство судеб королевы Марии Антуанетты и последней нашей святой Царицы, при всем отличии их характеров... Что это? Только проявление чьей-то злой воли или вехи Провидения Божия? Об этом я предлагаю поразмыслить читателям двух стихотворений, связанных единой поэтической мыслью...

             Мария - Антуанетта

Что выше царского венца? И кто, сорвав его, в ответе? Изречь дано Антуанетте, Испившей чашу до конца... Мария чернью предана На суд, томительный, ужасный, Ею любимая страна Кровавой жертвы ждет напрасной... Царицу Франции везут В телеге грязной и скрипучей По старой, гулкой мостовой... Сгущались над Парижем тучи... Сама взошла на эшафот, С молитвою главу склонила... Затих вдруг в ужасе народ, На миг смирённый Божьей силой. Ее изящная стопа Шаг делает не слишком точный. "Простите, - просит палача, - Коснулась Вас я не нарочно". Остановись, пропащий люд! Да не падет на вас проклятье! Но вот палач, угрюм и лют, Уж рвет на королеве платье... Содрогнись небо! Плачь земля! Топор стальной пронзает плаху... Сброд, обезглавив короля, Теперь зубами рвет рубаху Антуанетты... Мрачным утром Холопы замывали кровь. Толпа зевак со взором мутным, Все пересуживала вновь... Века прошли... и голос кроткий Марии царственной забыт, Дома бесчисленны, как соты, Париж изящный празден, сыт... Весна... С цветением садов Скучают девы о поэте, А тот, под сению мостов, Все плачет об Антуанетте... Отринув сон, молитесь, девы! Ведь и поныне Она ждет: Поймет ли что-нибудь народ, Навек лишенный королевы...

1. Все в нашей жизни не случайно, Будь то удачи или беды. И часто в этих малых метах Сокрыта будущего тайна... Пред нами скорбный лик Царицы- Печально отрешенный взор... Любовь из глаз Ее струится, Но в них читаем приговор Эпохе... И сегодня служим Корысти, низкопробной лжи. На нас и ныне тяжким грузом Клятвопреступный грех лежит.. Я мыслью уношусь в былое, С печалью в прошлое смотрю: Царь с юною Своей женою Во Франции, на Рю Дарю. Обедню чинно отстояли, А вечером того же дня Вкушали во дворце Версаля И поминали короля С Антуанеттою несчастной. Ведь Люцифера злая месть Руками санкюлоттов красных Начало положила здесь!.. Пройдя в Свою опочивальню, Вдруг Александра побледнела: Хозяйка в образе овальном С улыбкой на Неё смотрела... Сон ночью Александре снится: Париж мятежный, эшафот, Стоят солдаты вереницей, Мария в рубище идет Навстречу смерти... На рассвете Царица светлой, легкой тенью Скользнув из замка, в отдаленье, Молилась об Антуанетте...                2. А в Александровских чертогах Красой служил дворцовых стен Счастливо купленный на торгах Парижский чудный гобелен: Сидит с улыбкой средь детей, В изящные шелка одетых, В цветенье красоты Своей - Прекрасная Антуанетта! С чем ждал Её Париж преступный? Точил убийственный топор, Распространяя запах трупный, Готовил судный наговор... О, роковые совпаденья! Царица Русская, и Ты Пила "вино эмирнесмено" Бесстыдной, злобной клеветы... Затем арест, глумленье сброда, Круг озверевших палачей И равнодушие народа- Позор тех окаянных дней! Сопряжены распятьем судьбы! Антуанетта, Александра... Венец и кровь. Всегда так будет - Готовя крест, кричат: "Осанна!"... Прошло с тех пор почти сто лет, Живет Россия в веке новом, Но до сих пор святой портрет На нас глядит с немым укором...